Теодор Резвой: «В жизни нужно заниматься только тем, что приносит максимум удовольствия!»

На эти и другие вопросы отвечает всемирно известный одесский путешественник, фотограф и профессиональный резчик нэцке Теодор Резвой.

— Как давно вы увлекаетесь нэцке? Что побудило вас обратиться к столь необычному виду творчества?

— Всё началось с легендарного приключенческого мини-сериала «Каникулы Кроша»: этот фильм действительно зацепил за живое и стал своеобразным окном в мир нэцке, приоткрыв завесу тайны над этим удивительным и сложным искусством. Долгое время я занимался нэцке исключительно в качестве хобби — с перерывами, которые иногда длились больше года. Одну фигурку, помнится, вырезал даже во время службы в армии, используя для этого маленький ножик, который можно было легко спрятать от посторонних глаз в недрах формы. Во время учёбы в Грековке на меня произвёл сильное впечатление набор открыток, посвящённый собранию нэцке Эрмитажа. Ещё одну серию открыток на аналогичную тему подарил армейский друг: таким образом, у меня перед глазами всегда были образцы для подражания, по которым можно было изучать стилистику произведений известных мастеров. Все азы и навыки искусства резьбы постигал самостоятельно: на первых порах ставил перед собой задачу просто соблюсти пропорции, далее стремился добавить динамики и естественности в статичные фигурки — наклон головы, разворот плеч и так далее, затем старался передать на лице персонажа или мордочке животного какие-то эмоции. Разумеется, каждая следующая задача по умолчанию включала в себя совмещение всех предыдущих.

Первые серьёзные работы я начал делать лет 25 назад и даже пробовал продавать их по $30 за штуку, получая тем самым дополнительный стимул к дальнейшему самосовершенствованию и хорошее денежное подспорье в хозяйстве: подобную сумму на «Просто Ради.О» я тогда зарабатывал за целый месяц! Лет 9-10 назад развёлся, начал жить отдельно и с кристальной чёткостью осознал, что вообще в жизни следует заниматься только тем, что удаётся лучше всего и приносит максимум удовольствия! Пораскинув мозгами, пришёл к выводу, что компьютерная графика, на ниве которой я трудился до сих пор, — это всё ерунда, а вот нэцке — пожалуй, лучшее из того, что я умею делать своими руками. И с тех пор работаю на профессиональной основе, получая при этом море наслаждения: старое хобби превратилось в основной источник заработка. Некоторое время пользовался услугами сайта eBay — с его помощью мои работы разошлись чуть ли не по всему миру: США, Германия, Франция, Великобритания, Китай, Швейцария. Одна английская семья купила порядка пяти моих нэцке: видимо, сказалось то нехитрое обстоятельство, что хозяйка там — русская. Другая клиентка впоследствии присылала фотографии, как она путешествует повсюду с моей работой — осьминог, сидящий в кувшине, стал для неё чем-то вроде талисмана, эдаким мячом Wilson, с которым регулярно беседовал герой Тома Хэнкса в известной робинзонаде «Изгой». Интересно, что на всю миллионную Одессу нэцке всерьёз занимаются всего два человека — я и Сергей Полунин, а в целом по Украине едва ли наберётся с десяток хороших мастеров: как говорил Шарль де Голль, всегда выбирай самый сложный путь — на нём ты точно не встретишь конкурентов!

— Как изменился ваш творческий подход к созданию нэцке за последние 10 лет? Сколько времени в среднем уходит на одну фигурку? С какими материалами вы предпочитаете работать? Какие сюжеты чаще всего воплощаете в жизнь?

— За всю жизнь я сделал всего одну нэцке из искусственного материала — эбонита, причём начал жалеть о своём решении ещё на этапе завершения работы. С тех пор имею дело только с натуральным сырьём — дерево, бивни мамонта, рога оленя, камень, зубы кашалота и так далее. Часть материалов мне подарили друзья и знакомые, другие я сам нашёл на Староконном рынке: оленьи рога, к примеру, можно купить чуть ли не на каждом углу — надо только выбрать хорошие. Где-то дома валяются настоящие артефакты родом из прошлого — например, можжевельник арча из Киргизии 40-летней давности, очень лёгкое и удобное в обработке дерево. Люблю работать с орехом тагуа, по своей фактуре напоминающим кость, с самшитом — это, с моей точки зрения, вообще королева всех древесных пород, идеально подходящая для вырезания нэцке. Как-то раз во время поездки в Крым я обнаружил в поленнице дров, предназначенных для жарки шашлыка, совершенно замечательные полешки — кругленькие, ровненькие, плотненькие: оказалось, это разросшаяся до невероятных размеров крымская сирень! Иногда я даже точно не знаю, что за дерево держу в руках, да это и не важно: главное — плотность и однородность структуры.

Если же говорить об инкрустации готовых работ, то тут я обычно использую золото, серебро, натуральные камни, янтарь, чёрное дерево, титан — в зависимости от того, что больше подходит в каждом конкретном случае. Одним фигуркам идут золотые глаза, другим — тёмные, в виде шариков из гагата — чёрного янтаря, третьим — из обычного янтаря, внутрь которого вставляется чёрное дерево: в результате получается эффект реально прозрачного глаза. Разумеется, подобных «отделочных» материалов для каждой фигурки требуется самая малость: скажем, одной погнутой золотой серёжки может хватить на целую кучу нэцке. Ну а звенья золотой или серебряной цепочки я обычно выпрямляю до состояния палочек, вставляю их в подходящие места, обрезаю, полирую — и получаются вполне симпатичные глазаки. Кстати, если у кого есть вот такой мелкий цветной лом, я бы с удовольствием приобрёл: для разных фигурок требуются кусочки металла разной толщины, которых иногда, к сожалению, просто нет под рукой.

Конечно, сейчас мои работы стали гораздо сложнее и качественнее, по сравнению со своими предшественницами 10-летней давности: соответственно, увеличилось и количество времени, которое уходит на их создание. Оглядываясь назад, не устаю обращать внимание на множество моментов, малозаметных непривычному глазу, но сразу обращающих на себя внимание с высоты накопленного опыта — качество обработки, подгонка, тонкость деталей и так далее. Под некоторые деликатные работы мне приходилось собственноручно изготавливать специальные инструменты — например, резцы из медицинских иголок, заточенных до нужной формы. Только с помощью вот такого филигранного оборудования можно вырезать какую-нибудь заковыристую полость между тончайшими поверхностями, которая при этом будет выглядеть не просто круглой дыркой в куске дерева, а иметь определённую форму и смотреться вполне естественно и органично. Над тонкими деталями работаю под старым советским бинокулярным микроскопом, а иногда и вовсе режу вслепую, наощупь, потому что в нужное место не попадает свет — его сразу же заслоняет подносимый к фигурке инструмент.

Интересно, что каждая мелкая деревянная стружечка — это результат чётко выверенного по силе, направлению и продолжительности движения руки. Если надавить слишком слабо — не режет, нажмёшь чуть сильнее — может соскочить резец: нужно учитывать противодействие конкретного материала и ещё целую кучу разных разностей. Некоторые элементы я стараюсь сделать практически идеальными, хотя довести до совершенства всю работу целиком положительно невозможно — на это уйдёт слишком много времени! Всегда остаётся лёгкая недоработка и недовольство собственными стараниями; обычно я останавливаюсь, когда чувствую некую внутреннюю грань: вот сейчас очень хорошо, а если продолжить — будет только хуже.

Что же касается сюжетов, то тут всё приходит само собой буквально из ниоткуда. Бывает, очень долго думаешь над тем, что бы такое интересное вырезать: примериваешься, прикидываешь, размышляешь, мучаешься над выбором. А потом берёшь в руки материал, начинаешь готовиться к работе, и вдруг неожиданно в голову приходит совершенно новая идея, переворачивающая всё с ног на голову — её-то я обычно и воплощаю в жизнь. Поэтому, кстати, никогда не вырезаю на заказ: однажды попробовал и остался недоволен — работа продвигалась со страшным скрипом, а результат мне категорически не понравился. Всё дело в том, что чётко заданная тема ограничивает полёт фантазии: грубо говоря, заказчик просит вырезать собачку, а у меня сейчас не лежит душа к этому сюжету — хочется сделать дракона! Так что я предпочитаю работать над тем, что нравится, очаровывает и увлекает: только в рамках такого подхода можно создать по-настоящему красивые и оригинальные вещи, где каждый сюжет будет по-своему необычен и уникален. При этом в процессе работы над очередной нэцке я почти никогда не рисую предварительные эскизы: просто беру в руки разные куски материала и окидываю их мысленным взором — так, здесь, пожалуй, задуманный мною сюжет целиком не поместится, а вот тут можно пробовать. Хотя по ходу дела иногда приходится корректировать положение рук, лап, хвостов и прочих мелких элементов или же уменьшать размер самой фигурки — тогда лапка сможет лечь так, как задумывалось изначально.

Если сравнивать искусство нэцке с живописью, то художникам, конечно, намного проще: не понравилась часть картины — можно снять ещё не успевшую застыть краску и переписать заново либо же нарисовать поверх. При работе с нэцке, учитывая их малюсенькие размеры, цена ошибки несоизмеримо более высока: если вдруг дрогнула рука, соскользнул резец, и в результате фигурка осталась без хвоста или пальца, ничего не попишешь — придётся начинать всё заново. Можно, конечно, попытаться приклеить, но это будет уже не то: сама суть идеи нэцке заключается в том, что перед нами — цельный кусок дерева или кости, от которого отсекли всё лишнее, но зато инкрустировали металлом или драгоценными камнями. Так что риск огромный, а страх испортить начатую работу есть почти всегда: к счастью, благодаря накопленному опыту такие случайности с годами постепенно сходят на нет, а раньше бывали постоянно.

— Расскажите о самых любимых работах: как шёл процесс их изготовления, в чём заключались основные сложности.

— Одна из самых сложных моих работ под названием «Глаза в глаза» потребовала порядка четырёх месяцев напряжённой работы — буквально каждый день с утра и до самого вечера. Здесь изображён некий хитрый и таинственный демон, на физиономии которого сидит сбежавшая из ящика мышка. А может быть, он только собирается её поймать за то, что погрызла лежащую у ног тыкву: каждый видит что-то своё. Сам демон высотой 58 мм сделан из бивня мамонта, а причёска — из кокоса, добытого мною с Кокосовых островов при пересечении Индийского океана в 2005 году. Думаю, даже неподготовленный зритель, как следует присмотревшись к деталям, сможет оценить количество вложенных усилий: каждый волосок на голове у демона, каждое волокно висящей на его плече верёвки, узоры на руках, шерстинки на спинке у мышки, неровные зубы, узорные подошвы сандалий и прочие детали вытачивались очень долго, тщательно и скрупулёзно.

Вообще, время далеко не всегда является адекватным мерилом той или иной работы. Для того чтобы сделать какую-нибудь несложную фигурку за неделю-другую, мне пришлось учиться 40 лет! Простенькая на первый взгляд композиция «Я обиделась», представляющая собой надувшуюся рыбку-ежа длиной всего 34 миллиметра, содержит 170 проволочных иголочек, на изготовление каждой из которых уходило не менее 5 минут. Очередной кусочек проволоки определённой длины нужно было зажать в цанговом зажиме, обточить надфилем, обработать сначала крупной, а затем и мелкой наждачкой, отполировать кожей с пастой ГОИ и лишь затем обрезать: если всё сделано правильно, получалась одна-единственная иголочка с закруглённым «набалдашником». А потом их надо было ещё и вклеить, равномерно распределив по всей нижней части фигурки: просверлить дырочки в заранее размеченных местах, размешать эпоксидку — за один раз можно было приладить не более пяти иголочек, пока клей не застыл. Самое смешное, что образующиеся в крохотных дырочках под слоем клея пузырьки воздуха выталкивали вставленные иголочки обратно. Приходилось прижимать их снова и снова, покуда эпоксидка не начинала прихватываться, и к тому же тщательно соизмерять силу — при чрезмерном нажиме иголочка могла бы целиком провалиться в отверстие, а достать её оттуда было бы уже практически невозможно. И такую крайне сложную операцию, требующую максимум осторожности, сосредоточенности и внимания, осложнённую ещё и небольшим размером объекта, пришлось повторять целых 170 раз!

Изрядно попотеть пришлось и над работой под названием «Вне зоны комфорта», изображающей черепашку с гагатовыми глазами, вылезшую из собственного «домика» и сидящую под зонтиком. Эту нэцке высотой 37 мм я делал из медвежьего клыка — очень прочного и трудного в обработке материала — на протяжении двух месяцев: труднее всего было вырезать полый панцирь, а также выемки между головой черепахи и зонтиком, который, кстати, по всему периметру имеет практически одинаковую толщину в несколько миллиметров.

Ещё одна любимая работа — 44-милиметровая лягушка из крымской сирени, отдыхающая в японской ванне офуро, с загадочной улыбкой и «всевидящими» глазами: когда поворачиваешь — кажется, будто она следит за тобой! Вот такого удивительного эффекта движущихся зрачков порой удаётся добиться с помощью совмещения янтаря и чёрного дерева. Отдельного внимания заслуживает и сама ванна, украшенная гранёными серебряными заклёпками: в общем, очень душевная и приятная получилась композиция, которую я назвал «Ленивые дни».

— Какие советы вы могли бы дать нашим читателям, которые собираются попробовать свои силы в вырезании нэцке?

— Во-первых, работать только с натуральным материалом. Вырезать что-либо из пластмассы или эбонита — только даром тратить время: ценность результата ваших трудов будет весьма сомнительной. Сюжет, который вы собираетесь воплотить в жизнь, и материал, который будете при этом использовать, тесно взаимосвязаны между собой: выбор одного определяет характер другого, и наоборот. Только нэцке из природного сырья не только выглядят, но и кажутся наощупь настоящими, живыми, одушевлёнными: у меня, к примеру, была выточенная из камня лягушка, которая зимой и летом оставалась холодной и скользкой, а ещё деревянная овечка — тёплая, лёгкая, полированная, мягкая. Огромное значение имеет как внешний вид материала, так и тактильные ощущения при прикосновении к нему: я даже придумал свой собственный научный термин — «мацатибельность». Многие работы, обладающие известной долей «мацатибельности», хочется не просто разглядывать, но ещё и потрогать, как говорят в Одессе, «помацать» руками: одна поверхность шероховатая, другая отполированная и гладенькая, третья колючая и так далее — ощущения при этом просто невероятные!

Долли. Дерево, орех тагуа, янтарь, чёрный янтарь, серебро

Во-вторых, учитесь у талантливых мастеров старой закалки: на просторах интернета можно найти множество фото и видео, на которых запечатлены интересные работы, вышедшие из-под резца настоящих профессионалов. Отмечайте про себя, как они работают, стилизуют сюжеты, обрабатывают материал, какие инструменты при этом используют, и так далее.

И в-третьих, обращайте особое внимание на качество обработки и мелкие детали: здесь очень важно не лениться и забираться резцом в самые укромные и труднодоступные места, не оставлять без внимания ни один составляющий элемент, всеми силами добиваться, чтобы каждая складка на кимоно или шерстинка на мордочке выглядела максимально естественно и органично. Помните о том, что только тщательная отделка всех потаённых уголков и детальная проработка мельчайших частей фигурки свидетельствуют о высоком уровне профессионализма резчика…

Беседовал Дмитрий Остапов